Вести решили, что настало время разобраться с самим термином. Кто такие политзаключенные
В пятницу, 8 июня, в Верховной Раде произошел скандал. Генеральная прокуратура Украины открыла дело относительно нардепа Мураева по статьям о госизмене и заведомо ложном сообщении о совершенном преступлении.
„Мураев накануне в интервью „112 каналу“ предоставил правовую оценку осуждения судом страны-агрессора украинского кинорежиссера Олега Сенцова, как террориста, а именно лица, готовившего поджоги и взрывы, чем поставил под сомнение целесообразность возможного обмена Сенцова на лиц, обвиняемых и осужденных украинскими судами за терроризм и сепаратизм“, – сообщила спикер ГПУ Лариса Сарган.
14 мая украинский режиссер Олег Сенцов, заключенный в колонии в Лабытнанги за Полярным кругом, объявил голодовку, требуя освободить 64 политзаключенных в России. Цифра вызвала удивление в правозащитных кругах.
– Почему именно 64 человека? – поинтересовались журналисты российского „МБХ – медиа“ у адвоката Сенцова Дмитрия Динзе.
– Олег подвел какие-то свои итоги.
– То есть свой список из 64 человек он составил сам из разных публикаций, которые были ему доступны?
– Да, абсолютно верно. По телевидению, из публикаций тех изданий, которые он выписывает.
Спустя несколько недель МИД Украины потребовало от России освободить политзаключенных – и снова прозвучала цифра в 64 человека. В то же время активизировались украинские правозащитники – они требуют освободить собственных „политических“, которые сидят по 110-й статье – за „сепаратизм“.
У Дмитрия Корчинского и его „Братства“ свой список политзаключенных – и тоже требуют всех освободить. „Вести“ решили, что настало время разобраться с самим термином. Кто такие политзаключенные?
Кто решает: политический или нет?
„В законодательстве Украины, России, стран Европы и США нет такого термина, как политический заключенный, – говорит член правления Института экономико-социальных проблем «Республика» и Украинского Хельсинкского Союза Владимир Чемерис. – Это понятие лежит в морально-философской плоскости. Определение „политический“ либо „узник совести“, как правило, дают правозащитные организации“.
Политзаключенный и узник совести. А в чем разница?
Термин узник совести использует Amnesty International – одна из самых авторитетных правозащитных организаций. Этот термин впервые прозвучал в 60-е годы прошлого века. Критерии довольно жесткие: человек реализовывает свои права – допустим, право на мирное собрание, – но подвергается за это преследованию. Либо преследуется исключительно в связи со своей принадлежностью к какой-то группе – этнической, религиозной. При этом узниками совести не могут быть люди, „прибегающие к насилию или пропагандирующие насилие и вражду“.
Что интересно: официально Олег Сенцов не является „узником совести“, в отличие от Руслана Коцабы – журналиста из Ивано-Франковска, который в разгар АТО призывал бойкотировать мобилизацию. По мнению правозащитников, он выразил свое мнение – и только. Получается, Коцаба виновен лишь в инакомыслии. Поэтому они уверяют, что обвинение Коцабы в государственной измене притянуто за уши. У Сенцова похожая ситуация, но более спорная статья – подготовка теракта. Даже если обвинения надуманы и сама организация это признает, Amnesty International предпочитает перестраховаться в таких случаях: бороться за освобождения будут, но узником совести не назовут. И вот потому на слуху еще один термин – политзаключенный.
„Традиционно в понимании людей это – хороший человек, которого преследует плохое государство. Это старинный термин. Но после Болотной (многократные политические митинги граждан России против фальсификаций на выборах в Госдуму РФ, которое началось в декабре 2011 года – ред.) мы поняли, что нужна конкретика, и понятие узник совести слишком узкое. Потому что нет такого, чтобы государство говорило: вот ты у нас будешь сидеть по политическим мотивам. Сейчас даже в тех странах, где нет демократии, ее активно симулируют“, – говорит директор московского Института прав человека Валентин Гефтер.
В 2013 году в России собрались 18 ведущих правозащитников всех стран бывшего Союза. Сообща они дали такое определение: политзаключенный – это человек, дело которого отвечает двум критериям:
От чего зависит признание человека политзаключенным международным сообществом?
„Это зависит исключительно от авторитета самой правозащитной организации, – говорит Владимир Чемерис. – Ведь сам по себе этот статус не дает осужденному никаких привилегий“. Он добавляет: глупо ожидать, что после получения статуса автоматически включается какое-то международное право – в этой сфере его попросту не существует.
„Признание политзаключенным – это прежде всего побуждение к международной кампании солидарности. Дальше подключаются общественники Европы и Запада, депутаты Европарламента, – поясняют в Украинской Хельсинской группе. – Но, чтобы это произошло, правозащитной организации надо иметь вес и репутацию“ .
В мире наибольшим авторитетом пользуется Amnesty International, в России – „Мемориал“, в Украине – Украинская Хельсинкская группа. Репутация – понятие хрупкое, поэтому чем крупнее организация, тем избирательней она подходит к делам. “ В свое время я помешал тому, чтобы Украинская Хельсинкская группа признала Юрия Луценко и Юлию Тимошенко политзаключенными. Это была бы спекуляция на теме. Мы бы создали прецедент и стали заложниками политической конъюктуры“, – говорит Владимир Чемерис.
Какова статистика по Украине?
За все время независимости Amnesty International наделила статусом политзаключенного лишь четверых украинцев. Эта харьковские активисты Денис Чернега и Андрей Еварницкий, которые в 2010 году получили 15 суток ареста якобы за препятствование действиям милиции во время незаконной вырубки парка. Узником совести были признаны житомирский журналист Василий Муравицкий и Руслан Коцаба, которого власть обвиняет в государственной измене и для которого требует 15 лет заключения. В Amnesty International полагают: все обвинения относительно оппозиционного журналиста „проистекают из факта его работы с русскоязычными онлайн-ресурсами“.
Правозащитная организация „Мемориал“ полагает, что в тюрьмах РФ содержатся 24 политзаключенных украинца.
